Согласен, надо всех в баню и похерить нафиг форум
Лайтовые поездки
Модераторы: Amigo_BY, Грiгорiй, dinoeL, Пётр
Re: Лайтовые поздки
петров&
Согласен, надо всех в баню и похерить нафиг форум
Согласен, надо всех в баню и похерить нафиг форум
Re: Лайтовые поздки
Не засирайте тему человеку.
Лайт, удачи вам и хороших отчетов тут
Лайт, удачи вам и хороших отчетов тут
Re: Лайтовые поздки
Присоединяюсь к пожеланиюDikij писал(а):Не засирайте тему человеку.
Лайт, удачи вам и хороших отчетов тут
.... Лайт удачи , успехов , позитива У каждого бродяги свой барабан!
Re: Лайтовые поздки
Друзья, благодарю за теплые слова! Писать буду, пропадать не собираюсь.
P.S. Одному копать скучновато иной раз, так что буду рад, если кто составит компанию при поездках из Минска.
P.S. Одному копать скучновато иной раз, так что буду рад, если кто составит компанию при поездках из Минска.
Re: Лайтовые поездки
Лайт, а где в Витебской копали ?
Re: Лайтовые поездки
Север. А точнее ответил в личку.Buter писал(а):Лайт, а где в Витебской копали ?
Re: Лайтовые поездки
А пока в ожидании следующего выезда выложу свой рассказ, о том, как я пришел в это увлечение. Основано на реальных событиях 
Яков был угрюмым, но работящим мужиком лет тридцати от роду. Из-за нелюдимости он так и не женился в своё время. Потому и жил один, держа на содержании престарелого почти слепого отца – ветерана войны ещё с французами. Хозяйство у него было небольшое, на самом краю деревни у леса. Недалеко находился овраг с ручьем, который Яков запрудил. Некогда купленная лошадь и отсутствие голодных ртов позволяло не жить впроголодь и даже иметь некий запас в доме. Помогая соседям удавалось ещё и подзаработать немного. А деньги нужны были - Яков хотел поставить новую хату. Да и отец постоянно говорил о том, что скоро будет его последний день, а внуков он так и не увидел. Вроде работящий мужик, да только из-за угрюмости женщины обходили его стороной. Вот и думал он, что с новым домом уже не стыдно будет посвататься к кому-нибудь.
***
Формально и фактически деревня принадлежала барину. Хоть и жила его семья многие годы в этих краях, но корни имела немецкие. Отсюда и фамилия была соответствующей – Вернер. А вот имя вполне привычное для русского человека – Михаил.
Барин был человеком прогрессивным – часто бывал в Европе и умело вёл свои дела. Едва ли не после каждого своего возвращения из дальней поездки он открывал какое-то производство, затевал строительство очередной постройки в своём имении или обзаводился новым увлечением. Человеком он был весьма состоятельным. Люди поговаривали, что помимо всего прочего у него было несколько питейных заведений в самой столице. К крестьянам Михаил относился довольно благосклонно, в то же время держа значительную дистанцию с ними.
Всеми делами в имении и деревне занимался его управляющий Игнат Клишевский – потомственный поляк, человек жесткий, бескомпромиссный и авторитарный. Слушал он только барина, предпочитая не особенно погружать его в свои местные дела. Некогда вышедший из простых людей и добившись своего положения, он свысока смотрел на крестьян и не упускал возможности продемонстрировать свою вседозволенность, наказав просто «не так» посмотревшего на него мужика. Поэтому все старались обходить его стороной.
***
Михаил Вернер был заядлым любителем охоты. Когда он не был занят разъездами и делами, то непременно отправлялся с друзьями и прислугой устраивать облавы на зверя. Во время одного из таких загонов барин увлекся и уехал далеко в лес. К несчастью лошадь сильно повредила ногу и, упав, подмяла под себя Михаила. Всё бы ничего, да вот только гонимые до этого волки, почуяв, что противник ослаб, развернулись и стали обходить барина с брыкающейся лошадью вокруг. Где-то вдали едва был слышен лай собак, но все были так увлечены охотой, что помощь ждать пришлось бы долго. Михаил попытался выбраться из-под лошади, но глубокий снег, ветки и боль в лодыжке не дали ему это сделать. А волки тем временем приближались…
***
Яков рубил дрова в лесу в то время, как неподалеку раздался крик. Он на несколько секунд замер, прислушиваясь к тишине леса. И снова услышал крик. Это был отчетливый человеческий крик о помощи. Не раздумывая, он бросился в его сторону. На краю небольшой поляны он увидел человека, придавленного лошадью, следы крови на снегу и около десятка волков, стоящих кольцом вокруг всего в нескольких метрах. В одно мгновение он бросился с топором на первого попавшегося волка и зарубил его. Остальные бросились врассыпную.
Яков помог подняться Михаилу. Вскоре подъехали остальные участники охоты. Тот самый Клишевский, осмотрев лошадь, предложил её застрелить, чтобы не возиться.
- Стойте! Позвольте я её выхожу, - взмолился Яков.
- Так и быть, забирай её себе, мужик. Ты как никак жизнь мне спас, - сказал барин и уехал.
***
Спустя год они случайно встретились возле церкви. Михаил сперва узнал ту самую лошадь, а потом и Якова, который спас ему жизнь. Удивившись, что лошадь в таком прекрасном виде, барин предложил Якову пойти работать к нему конюхом. А тот и согласился.
Понравился ему этот простой угрюмый мужик. Помог он ему с постройкой нового дома, выделив немного земли и леса, и жалование исправно платил серебром. Понимал он, что человек, спасший ему жизнь, никогда не подведёт. Отношения между ними становились всё более доверительными. Однако это вовсе не нравилось Клишевскому, который считал, что он один имеет право быть близко к барину. Правда, видя перед собой почти двухметрового угрюмого Якова, старался не конфликтовать с ним открыто, больше ограничиваясь небольшими жалобами своему барину, который на всё это смотрел сквозь пальцы.
***
У кухарки была дочка Настя. Молодая красивая девушка, что говорится на выданье. Жила она с матерью при хозяйстве барина и помогала по кухне. С самого начала своей работы Яков заглядывался на неё. И если при мужиках или при звере в лесу он был смел, то при её взгляде смущался и даже немного робел. А Насте нравился этот статный хозяйственный, пусть и молчаливый, мужчина. Так и получилось, что полюбили они друг друга.
В то же время Игнату тоже нравилась Настя. Он давно положил на неё глаз и хотел жениться. Учитывая своё положение, это казалось ему лишь делом времени. Однако появление Якова внесло свои коррективы. Привыкший к тому, что всё ему даётся легко, Клишевский никак не мог смириться с появление конкурента и всячески пытался его устранить. Несмотря на мелкие козни и недовольство со стороны Игната, Яков взял в жёны Настю, которая родила ему двух сыновей близнецов – Сашку и Матвея. На радостях он посадил возле дома две липы.
***
Работая при дворе барина Яков видел, как неразумно ведет хозяйство Клишевский. Необоснованные траты, разгулы и ущемление слуг и крестьян – были обычным делом. Однако перечить ему никто не смел, особенно пока барин был в отъезде. Как-то раз в отсутствие Якова он забрал двух породистых жеребцов, приказал всем молчать, а сам продал их в городе. Когда Яков вернулся, то Игнат обвинил его в пропаже лошадей. Правда, тут же слуги шепнули ему, что было на самом деле. Яков пошел к Клишевскому. Между ними произошла ссора, в которой он пообещал рассказать барину по приезду всё о тёмных делишках его управляющего.
До приезда Вернера оставалась ещё неделя. Клишевский решил действовать. Он давно хотел устранить конкурента, который увел у него женщину, а теперь ещё и угрожал его должности. Наняв за круглую сумму двух пьяниц, поручил им убить Якова в лесу и обставить как несчастный случай. Те согласились. Накануне вечером, прогуливая выданный аванс, они проболтались местному мальчишке, что должны сделать завтра и получить ещё больше денег. А тот наутро рассказал всё Насте.
В это время Яков уже уехал в лес, куда его отправил Игнат, якобы забрать кое-какие вещи оставленные после охоты. Лес и имение отделяла речка. Вокруг через мост будет версты три, напрямую – верста. Настя побежала вслед за Яковом, чтобы предупредить мужа. Чтобы успеть, решила перейти речку по льду. Дойдя до средины, она провалилась под лёд. Мальчишки, игравшие на берегу побежали за помощью. Но не успели. К тому моменту, как прибежали мужики, Настя утонула…
До леса Яков так и не добрался. Лошадь повредила ногу - пришлось вернуться. Когда он узнал о смерти жены и замысле Клишевского, то сошел с ума. Взял топор и пошел к Игнату. Но убивать не стал. Избил, связал и оставил на конюшне на ночь до приезда барина.
***
Уже подъезжая к своему имению Вернер всё знал. После долгого разговора с Яковом, а потом с Игнатом, он выгнал последнего. Яков так и остался работать у Михаила. Он стал ещё более угрюмым и нелюдимым.
Единственной его радостью были сыновья. Проработал он долгое время, пока барин не уехал навсегда в Германию. Сын Александр ушел солдатом на турецкую войну и не вернулся. Правда, люди говорили, что жив остался. Женился в дальних краях и осел там, детьми и хозяйством обзавёлся. Матвей же при отце всё время был. Вырос, возмужал, женился рано, дети появились.
***
Последние месяцы Яков сильно болел. Возраст давал о себе знать. Все ровесники уже давно ушли в иной мир, а он ещё загружал себя работой по дому, хотя Матвей со всем справлялся. Времена были смутные, власть сменилась. Вчера ещё император был, а сегодня не пойми кто делит Россию. Чувствуя скорую смерть, Яков позвал сына:
- Матвей, послушай… Осталось мне немного. Скажу сейчас, а то могу не успеть. Ты знаешь, что я у Вернера работал долгие годы. Михаил был человеком щедрым, платил исправно. Думал я, когда вы с Сашкой вырастете, вам нужно будет своим хозяйством обзавестись. Потому собирал деньги, которые за работу платили. Мне это серебро так и не понадобилось. Лишь несколько раз я его в голодное время брал. А так все собирал. Сашка уже не вернётся, а тебе и детям нужно будет жить. Не тебе, так внукам пусть будет. Как не станет меня, знай, что под липами оно.
Через два дня его не стало. Матвей долго не мог отойти от смерти отца. Спустя год он всё же решился поискать наследство. Взял длинный металлический прут, заострил его и ночью пошел протыкать землю под липами. Щуп то и дело натыкался на корни. Но они были различимы своей мягкостью. Спустя час он всё-таки нащупал что-то железное. Раскопав яму, Матвей извлек крупный котелок, завернутый в тряпку. Дрожащими руками развернул её и увидел огромное количество монет: серебряные александровские и николаевские рубли – то самое наследство, о котором говорил отец. То самое барское серебро, которое получал Яков за работу у Вернера…
***
Холодный ледяной дождь застилает глаза. Руки немеют, ноги утопают в грязи. По спине течет пот. Дождь так сильно бьет по опавшим листьями, что ничего не слышно. Единственный источник света – старая керосинка, висящая по навесом в десятке метров. Матвей, стоя по колено в выкопанной им же яме, усердно рубит лопатой корни и пытается копать ещё глубже.
Днём приходили к соседу. Некогда он подрабатывал у местного помещика тем, что возил воду для бани. У него нашли несколько царских медяков и золотую брошку. Объявили кулаком и забрали. Ходят слухи, что завтра по всей деревне обыски будут. До этого Матвей хранил отцовское серебро дома в погребе. Теперь срочно пришлось прятать вне дома.
- Деда, а что ты делаешь? – вдруг раздался из темноты голос внука Леньки.
- Цыц! Червей для рыбалки копаю! А ну-ка домой живо! И никому ни слова, что я тут был! А то я тебе! – Матвей пригрозил ему кулаком.
Ленька, сидевший под навесом и вырезавший из дерева кораблик для завтрашних ручьев, уже довольно долго наблюдал за дедом, который зачем-то копал в темноте яму под липами, а рядом стоял котелок в тряпке. В свои шесть лет он мало что понимал. Так и подумал, что дед червей копает.
Правда, утром дед на рыбалку так и не пошёл. Пришли какие-то люди в форме, говорили на повышенных тонах, а потом и вовсе забрали деда. Кто-то в деревне рассказал, что он менял царские рубли на продукты. Провели обыск, ничего не нашли. Но за то, что его отец некогда служил барину, забрали. Да и просто, чтобы другим неповадно было. Больше Лёнька деда никогда не видел…
***
Жаркий августовский вечер. Но парит так, что глаза слезятся. Надо спешить. Вот-вот пойдёт дождь. С запада нависла огромная грозовая туча. В нос бьёт запах озона и разнотравья. Да так, что аж чихать хочется. Едва успеваю сложить лодку в багажник и запрыгнуть в машину. Уффф! Успел! Завожу двигатель и по ещё сухой колее выезжаю на своей легковушке с поля к дороге. Туча наступает на пятки. Выезжаю на грунтовку, ведущую через старую деревушку, и выдыхаю: «Успел…» Можно расслабиться. В самом конце рыбалки удалось поймать хорошую щучку килограмма под два и несколько приятных окуньков. А какие ещё поклёвки были… Ммм…
Проезжая заросшую деревню в пару домов, замещаю силуэт впереди. Вдоль дороги, сгорбившись, идёт пожилой человек. И не в деревню, а из неё. Догоняю, притормаживаю, открываю окно. Передо мной дедушка в приличном возрасте.
- Садитесь, подвезу, а то сейчас дождь накроет.
Он садится и благодарит. В руках старая тряпичная сумка. Идет на автобусную остановку в соседнюю деревню. Через час автобус, а следующий завтра. Лучше попасть под дождь, чем не успеть. Разговорились. Зовут моего пассажира Леонид Иванович. Бывший военный инженер. Сейчас давно уже на пенсии. Во время войны был ещё мальчишкой, помогал партизанам. После победы пошел учиться. Потом работал инженером всю жизнь. Сделал себе карьеру и имя в узких кругах, а так же несколько значимых разработок в военной отрасли. На пенсию долго не отпускали, а когда всё же вышел, приобрёл себе домик в тех краях, откуда он родом. Сейчас выращивает яблоки и держит пчёл. Зимой скучновато в деревне – дети-то в столице. Зато летом внуки приезжают – тут уж не заскучаешь.
Вот так и едем. Леонид Иванович угощает меня яблоками и рассказывает о своей жизни. На автобус мы не успели, но так как мне тоже в город, я его подвезу. Дождь закончился так же быстро, как и начался.
- Притормози здесь, - просит мой попутчик.
Мне спешить некуда, потому останавливаюсь. От гравейки в сторону отходит едва различимая заросшая травой колея.
- Пойдем за мной, - говорит Леонид Иванович и смело шагает в мокрую траву.
Я ступаю следом. Мы молча проходим несколько сотен метров. От травы ноги промокли насквозь. Над нами нависают мокрые тяжелые ветви деревьев, задевая которые попадаешь под импровизированный природный душ. Накидываю капюшон и иду следом за Леонидом Ивановичем.
Минут через десять колея обрывается и мы из-под деревьев выходим на большую поляну. Среди бурьяна то тут, то там стоят огромные липы. Вверху поляны растут кусты сирени, а внизу в овраге виднеется старый заросший водоём.
- Это моя деревня. Когда-то я жил здесь. Потом немцы спали все дома. После войны и жителей почти не осталось. Возвращаться некому было. Все заросло, правда, уже и не особо помню, где наш дом был.
После этого Леонид Иванович рассказал мне историю о том, как его прадед спас барина от волков, потом работал у него конюхом долгое время. Рассказал о том, как дед Матвей копал червей ночью, а потом утром пришли неизвестные люди и больше он его никогда не видел. Только спустя года выросший Лёнька, а теперь уже Леонид Иванович, понял, что дед прятал серебро. В 70-х он однажды предпринял попытку найти его, но после войны и долгого запустения местность очень изменилась – не узнать. Липы в каждом дворе сажали – поди тут вспомни, под какими дед котелок закопал. Даже место дома вспомнить не смог.
- Да мне оно и не надо уже. Я свой клад в жизни нашел: вон какие дети и внуки у меня, да и родине помог. Даже и рад был, если бы кто нашел дедово серебро. Чего добру пропадать в земле, пусть бы кому пользу сослужило. Ты, вон, парень молодой – если надо, забирай. Найди и забирай: себе или кому другому. Жалко, что прадед работал, а награда его в земле гниет…
***
Долго мы ещё вели разговоры о том, что происходило в этих краях. На примере одной деревни я окунулся в ту эпоху, память о которой стирается с каждым годом. Исторические события искажаются и замыливаются временем. А сколько таких малых историй из жизни отдельно взятой семьи мы просто даже никогда не узнаем?... Возможно, это естественный процесс, а, возможно, стоило бы попытаться сохранить крупицы той информации от живых людей, которая передавалась из поколения в поколение…
За разговорами незаметно пролетело время. Я высадил Леонида Ивановича на въезде в город. Дальше он пешком. Выйдя из машины он повернулся и сказал:
- Забери серебро. Моим не нужно, они отмахиваются и думают, что я из ума выжил. Прадед на доброе дело собирал. Пусть хоть и не нашей семье, а другой добро принесет. Или кому другому отдай. В общем, оно твоё. Что делать с ним, решай сам. Спасибо, что подвёз! И удачи!
***
Честно говоря, эта встреча меня впечатлила. Ночью спалось хорошо. Снились липы, большая деревня, лошадь в лесу, смеющаяся девушка на берегу речки, старый дед с котелком и колодец с журавлём. Сквозь сон слышались звон монет, вой сирены, автоматные выстрелы, все тот же женский смех, раскаты грома и жужжание пчёл. Наутро мне даже показалось, что вся эта история мне приснилась.
В следующем году я снова поехал туда на рыбалку. В мае, когда вот-вот начинают подниматься листья кувшинок, можно попасть на хороший клёв щуки. Ловить, правда, приходится с берега, но всё равно результаты радуют. Проезжая те места, о которых мне рассказывал мой попутчик, вспомнилась история, рассказанная дедушкой.
Надо сказать, что в это время, мой друг Фома стал пропускать выезды на рыбалку. Он купил себе металлоискатель и ездил копал с ним всякие гильзы, медные трубки, кусочки самоваров и прочую ерунду. Я никак не мог понять, почему ему это интересно, пока однажды не напросился поехать за компанию. Он находил место, где прибор издавал нужный звук, а я копал. Копал глубоко и много. Как я уже узнал после, прибором была легендарная Аська 250 с большой катушкой. Мы ходили по некогда расселенной в 30-е годы деревушке и копали всевозможные железяки. Потом прогулялись на другую деревушку. Там нашли остатки фундаментов. Но вот кроме топоров, гильз и прочего неинтересного хлама не нашли ничего. Но как я загорелся!
Стало ясно, что я подсел. Фома, видя мой интерес, ответил положительно, когда я попросил у него прибор, чтобы самостоятельно съездить. Первые несколько выездов не было ничего интересного. Я выхаживал километры, копал много и усердно, находил разные заброшенные со времен войны деревни. Так хотелось найти именно монетку, но она не шла.
Как-то раз мы с отцом поехали на рыбалку. Он на речку, а я пошел с Аськой на небольшое поле, где, судя по старым картам, стояло два домика. Обойдя его и не найдя ничего интересного, я уже решил закругляться. Поймал себя на мысли, что выкопаю последний сигнал и пойду. Такой сигнальчик как раз и попался. Начал копать, а тут на край поля выехали трактора. Надо сказать, что в этом регионе светиться не стоит. Поэтому я отошел к краю поля и присел в траву. Когда трактора уехали, то пошел откапывать тот сигнал дальше. Как только в ямке показалась монета, я почувствовал такой выброс адреналина, что не передать словами. Вот оно! Момент прикосновения к старине! Монетой оказалась копейка 1798-го года. Спасибо, Асечка, родная! Сейчас как пойдёт! Но, увы, больше в тот раз ничего не нашел…
***
Раннее летнее утро. От дороги сквозь мокрую траву мы с братом пробираемся в глубину леса. Капли капают за шиворот, ноги мокрые, немного зябко, а вокруг кружат комары. Своим гулом они сводят нас с ума, но мы не сдаёмся. Энтузиазм зашкаливает.
- Я фартовый! Сейчас что-нибудь найдем! – храбрится брат.
Он приехал ночью за триста километров специально, чтобы покопать. Накануне я нашел здесь обычную николаевскую копеечку и рассказал ему. Он загорелся и примчался. Вот теперь идем вместе на поиски приключений. Среди старых лип виднеются небольшие бугорки – это были дома. На одном таком бугорке мы начинаем кружить. Попадается ложка, пряжка от ремня и, о чудо, ещё одна копейка! Радости нет предела! У меня-то всего пяток монет в зачёте.
В корнях старой липы попадается хороший сигнал. Начинаем откапывать. Но это не просто. Очень сильно мешают корни. Уже прошло полчаса, а мы всё так же рубим корни.
- Я фартовый! – повторяет брат. – Это точно клад!
Вот уже при стуке слышны глухие удары. Наконец-то удар об металл! Разгребаю землю руками и вижу дно котелка. Сердце стучит сильно и громко, дыхание сводит. Натужно звенят комары, словно они тоже замерли в любопытном ожидании, чем всё закончится. Сквозь боль выкапываю котелок пальцами, переворачиваю его, а оттуда высыпаются серебряные монеты! Я начинаю громко смеяться, откидываюсь назад, падаю и лечу. В унисон со мной слышу невесть откуда взявшийся в лесу громкий звонкий женский смех. Лечу, лечу и просыпаюсь…
***
Нет, клад мы в этот раз не нашли. И не потому что Аська подвела. Это был лишь сон. Сон, основанный на одной из поездок. Как раз таки Аська и не подводила. Дарила монетки. Потом всё же вернулась к своему хозяину. А я приобрел уже другой прибор. Но с теплотой вспоминаю первый.
Клад пока так и остался в земле. Ждёт своего часа. Придёт время – доберутся до него руки. А пока собираем монетки по полям и лесам. Иногда думается, а почему бы не поступать в нашем хобби, как в рыбалке, по принципу «поймал-отпусти»? Насобираю как-нибудь побольше царской меди, вывезу в выбитые поля возле крупного города, да рассыплю – пусть молодое поколение тоже радуется. Мне не жалко, пусть и другие порадуются. А мой клад ещё ждёт меня где-то под старой липой…
Яков был угрюмым, но работящим мужиком лет тридцати от роду. Из-за нелюдимости он так и не женился в своё время. Потому и жил один, держа на содержании престарелого почти слепого отца – ветерана войны ещё с французами. Хозяйство у него было небольшое, на самом краю деревни у леса. Недалеко находился овраг с ручьем, который Яков запрудил. Некогда купленная лошадь и отсутствие голодных ртов позволяло не жить впроголодь и даже иметь некий запас в доме. Помогая соседям удавалось ещё и подзаработать немного. А деньги нужны были - Яков хотел поставить новую хату. Да и отец постоянно говорил о том, что скоро будет его последний день, а внуков он так и не увидел. Вроде работящий мужик, да только из-за угрюмости женщины обходили его стороной. Вот и думал он, что с новым домом уже не стыдно будет посвататься к кому-нибудь.
***
Формально и фактически деревня принадлежала барину. Хоть и жила его семья многие годы в этих краях, но корни имела немецкие. Отсюда и фамилия была соответствующей – Вернер. А вот имя вполне привычное для русского человека – Михаил.
Барин был человеком прогрессивным – часто бывал в Европе и умело вёл свои дела. Едва ли не после каждого своего возвращения из дальней поездки он открывал какое-то производство, затевал строительство очередной постройки в своём имении или обзаводился новым увлечением. Человеком он был весьма состоятельным. Люди поговаривали, что помимо всего прочего у него было несколько питейных заведений в самой столице. К крестьянам Михаил относился довольно благосклонно, в то же время держа значительную дистанцию с ними.
Всеми делами в имении и деревне занимался его управляющий Игнат Клишевский – потомственный поляк, человек жесткий, бескомпромиссный и авторитарный. Слушал он только барина, предпочитая не особенно погружать его в свои местные дела. Некогда вышедший из простых людей и добившись своего положения, он свысока смотрел на крестьян и не упускал возможности продемонстрировать свою вседозволенность, наказав просто «не так» посмотревшего на него мужика. Поэтому все старались обходить его стороной.
***
Михаил Вернер был заядлым любителем охоты. Когда он не был занят разъездами и делами, то непременно отправлялся с друзьями и прислугой устраивать облавы на зверя. Во время одного из таких загонов барин увлекся и уехал далеко в лес. К несчастью лошадь сильно повредила ногу и, упав, подмяла под себя Михаила. Всё бы ничего, да вот только гонимые до этого волки, почуяв, что противник ослаб, развернулись и стали обходить барина с брыкающейся лошадью вокруг. Где-то вдали едва был слышен лай собак, но все были так увлечены охотой, что помощь ждать пришлось бы долго. Михаил попытался выбраться из-под лошади, но глубокий снег, ветки и боль в лодыжке не дали ему это сделать. А волки тем временем приближались…
***
Яков рубил дрова в лесу в то время, как неподалеку раздался крик. Он на несколько секунд замер, прислушиваясь к тишине леса. И снова услышал крик. Это был отчетливый человеческий крик о помощи. Не раздумывая, он бросился в его сторону. На краю небольшой поляны он увидел человека, придавленного лошадью, следы крови на снегу и около десятка волков, стоящих кольцом вокруг всего в нескольких метрах. В одно мгновение он бросился с топором на первого попавшегося волка и зарубил его. Остальные бросились врассыпную.
Яков помог подняться Михаилу. Вскоре подъехали остальные участники охоты. Тот самый Клишевский, осмотрев лошадь, предложил её застрелить, чтобы не возиться.
- Стойте! Позвольте я её выхожу, - взмолился Яков.
- Так и быть, забирай её себе, мужик. Ты как никак жизнь мне спас, - сказал барин и уехал.
***
Спустя год они случайно встретились возле церкви. Михаил сперва узнал ту самую лошадь, а потом и Якова, который спас ему жизнь. Удивившись, что лошадь в таком прекрасном виде, барин предложил Якову пойти работать к нему конюхом. А тот и согласился.
Понравился ему этот простой угрюмый мужик. Помог он ему с постройкой нового дома, выделив немного земли и леса, и жалование исправно платил серебром. Понимал он, что человек, спасший ему жизнь, никогда не подведёт. Отношения между ними становились всё более доверительными. Однако это вовсе не нравилось Клишевскому, который считал, что он один имеет право быть близко к барину. Правда, видя перед собой почти двухметрового угрюмого Якова, старался не конфликтовать с ним открыто, больше ограничиваясь небольшими жалобами своему барину, который на всё это смотрел сквозь пальцы.
***
У кухарки была дочка Настя. Молодая красивая девушка, что говорится на выданье. Жила она с матерью при хозяйстве барина и помогала по кухне. С самого начала своей работы Яков заглядывался на неё. И если при мужиках или при звере в лесу он был смел, то при её взгляде смущался и даже немного робел. А Насте нравился этот статный хозяйственный, пусть и молчаливый, мужчина. Так и получилось, что полюбили они друг друга.
В то же время Игнату тоже нравилась Настя. Он давно положил на неё глаз и хотел жениться. Учитывая своё положение, это казалось ему лишь делом времени. Однако появление Якова внесло свои коррективы. Привыкший к тому, что всё ему даётся легко, Клишевский никак не мог смириться с появление конкурента и всячески пытался его устранить. Несмотря на мелкие козни и недовольство со стороны Игната, Яков взял в жёны Настю, которая родила ему двух сыновей близнецов – Сашку и Матвея. На радостях он посадил возле дома две липы.
***
Работая при дворе барина Яков видел, как неразумно ведет хозяйство Клишевский. Необоснованные траты, разгулы и ущемление слуг и крестьян – были обычным делом. Однако перечить ему никто не смел, особенно пока барин был в отъезде. Как-то раз в отсутствие Якова он забрал двух породистых жеребцов, приказал всем молчать, а сам продал их в городе. Когда Яков вернулся, то Игнат обвинил его в пропаже лошадей. Правда, тут же слуги шепнули ему, что было на самом деле. Яков пошел к Клишевскому. Между ними произошла ссора, в которой он пообещал рассказать барину по приезду всё о тёмных делишках его управляющего.
До приезда Вернера оставалась ещё неделя. Клишевский решил действовать. Он давно хотел устранить конкурента, который увел у него женщину, а теперь ещё и угрожал его должности. Наняв за круглую сумму двух пьяниц, поручил им убить Якова в лесу и обставить как несчастный случай. Те согласились. Накануне вечером, прогуливая выданный аванс, они проболтались местному мальчишке, что должны сделать завтра и получить ещё больше денег. А тот наутро рассказал всё Насте.
В это время Яков уже уехал в лес, куда его отправил Игнат, якобы забрать кое-какие вещи оставленные после охоты. Лес и имение отделяла речка. Вокруг через мост будет версты три, напрямую – верста. Настя побежала вслед за Яковом, чтобы предупредить мужа. Чтобы успеть, решила перейти речку по льду. Дойдя до средины, она провалилась под лёд. Мальчишки, игравшие на берегу побежали за помощью. Но не успели. К тому моменту, как прибежали мужики, Настя утонула…
До леса Яков так и не добрался. Лошадь повредила ногу - пришлось вернуться. Когда он узнал о смерти жены и замысле Клишевского, то сошел с ума. Взял топор и пошел к Игнату. Но убивать не стал. Избил, связал и оставил на конюшне на ночь до приезда барина.
***
Уже подъезжая к своему имению Вернер всё знал. После долгого разговора с Яковом, а потом с Игнатом, он выгнал последнего. Яков так и остался работать у Михаила. Он стал ещё более угрюмым и нелюдимым.
Единственной его радостью были сыновья. Проработал он долгое время, пока барин не уехал навсегда в Германию. Сын Александр ушел солдатом на турецкую войну и не вернулся. Правда, люди говорили, что жив остался. Женился в дальних краях и осел там, детьми и хозяйством обзавёлся. Матвей же при отце всё время был. Вырос, возмужал, женился рано, дети появились.
***
Последние месяцы Яков сильно болел. Возраст давал о себе знать. Все ровесники уже давно ушли в иной мир, а он ещё загружал себя работой по дому, хотя Матвей со всем справлялся. Времена были смутные, власть сменилась. Вчера ещё император был, а сегодня не пойми кто делит Россию. Чувствуя скорую смерть, Яков позвал сына:
- Матвей, послушай… Осталось мне немного. Скажу сейчас, а то могу не успеть. Ты знаешь, что я у Вернера работал долгие годы. Михаил был человеком щедрым, платил исправно. Думал я, когда вы с Сашкой вырастете, вам нужно будет своим хозяйством обзавестись. Потому собирал деньги, которые за работу платили. Мне это серебро так и не понадобилось. Лишь несколько раз я его в голодное время брал. А так все собирал. Сашка уже не вернётся, а тебе и детям нужно будет жить. Не тебе, так внукам пусть будет. Как не станет меня, знай, что под липами оно.
Через два дня его не стало. Матвей долго не мог отойти от смерти отца. Спустя год он всё же решился поискать наследство. Взял длинный металлический прут, заострил его и ночью пошел протыкать землю под липами. Щуп то и дело натыкался на корни. Но они были различимы своей мягкостью. Спустя час он всё-таки нащупал что-то железное. Раскопав яму, Матвей извлек крупный котелок, завернутый в тряпку. Дрожащими руками развернул её и увидел огромное количество монет: серебряные александровские и николаевские рубли – то самое наследство, о котором говорил отец. То самое барское серебро, которое получал Яков за работу у Вернера…
***
Холодный ледяной дождь застилает глаза. Руки немеют, ноги утопают в грязи. По спине течет пот. Дождь так сильно бьет по опавшим листьями, что ничего не слышно. Единственный источник света – старая керосинка, висящая по навесом в десятке метров. Матвей, стоя по колено в выкопанной им же яме, усердно рубит лопатой корни и пытается копать ещё глубже.
Днём приходили к соседу. Некогда он подрабатывал у местного помещика тем, что возил воду для бани. У него нашли несколько царских медяков и золотую брошку. Объявили кулаком и забрали. Ходят слухи, что завтра по всей деревне обыски будут. До этого Матвей хранил отцовское серебро дома в погребе. Теперь срочно пришлось прятать вне дома.
- Деда, а что ты делаешь? – вдруг раздался из темноты голос внука Леньки.
- Цыц! Червей для рыбалки копаю! А ну-ка домой живо! И никому ни слова, что я тут был! А то я тебе! – Матвей пригрозил ему кулаком.
Ленька, сидевший под навесом и вырезавший из дерева кораблик для завтрашних ручьев, уже довольно долго наблюдал за дедом, который зачем-то копал в темноте яму под липами, а рядом стоял котелок в тряпке. В свои шесть лет он мало что понимал. Так и подумал, что дед червей копает.
Правда, утром дед на рыбалку так и не пошёл. Пришли какие-то люди в форме, говорили на повышенных тонах, а потом и вовсе забрали деда. Кто-то в деревне рассказал, что он менял царские рубли на продукты. Провели обыск, ничего не нашли. Но за то, что его отец некогда служил барину, забрали. Да и просто, чтобы другим неповадно было. Больше Лёнька деда никогда не видел…
***
Жаркий августовский вечер. Но парит так, что глаза слезятся. Надо спешить. Вот-вот пойдёт дождь. С запада нависла огромная грозовая туча. В нос бьёт запах озона и разнотравья. Да так, что аж чихать хочется. Едва успеваю сложить лодку в багажник и запрыгнуть в машину. Уффф! Успел! Завожу двигатель и по ещё сухой колее выезжаю на своей легковушке с поля к дороге. Туча наступает на пятки. Выезжаю на грунтовку, ведущую через старую деревушку, и выдыхаю: «Успел…» Можно расслабиться. В самом конце рыбалки удалось поймать хорошую щучку килограмма под два и несколько приятных окуньков. А какие ещё поклёвки были… Ммм…
Проезжая заросшую деревню в пару домов, замещаю силуэт впереди. Вдоль дороги, сгорбившись, идёт пожилой человек. И не в деревню, а из неё. Догоняю, притормаживаю, открываю окно. Передо мной дедушка в приличном возрасте.
- Садитесь, подвезу, а то сейчас дождь накроет.
Он садится и благодарит. В руках старая тряпичная сумка. Идет на автобусную остановку в соседнюю деревню. Через час автобус, а следующий завтра. Лучше попасть под дождь, чем не успеть. Разговорились. Зовут моего пассажира Леонид Иванович. Бывший военный инженер. Сейчас давно уже на пенсии. Во время войны был ещё мальчишкой, помогал партизанам. После победы пошел учиться. Потом работал инженером всю жизнь. Сделал себе карьеру и имя в узких кругах, а так же несколько значимых разработок в военной отрасли. На пенсию долго не отпускали, а когда всё же вышел, приобрёл себе домик в тех краях, откуда он родом. Сейчас выращивает яблоки и держит пчёл. Зимой скучновато в деревне – дети-то в столице. Зато летом внуки приезжают – тут уж не заскучаешь.
Вот так и едем. Леонид Иванович угощает меня яблоками и рассказывает о своей жизни. На автобус мы не успели, но так как мне тоже в город, я его подвезу. Дождь закончился так же быстро, как и начался.
- Притормози здесь, - просит мой попутчик.
Мне спешить некуда, потому останавливаюсь. От гравейки в сторону отходит едва различимая заросшая травой колея.
- Пойдем за мной, - говорит Леонид Иванович и смело шагает в мокрую траву.
Я ступаю следом. Мы молча проходим несколько сотен метров. От травы ноги промокли насквозь. Над нами нависают мокрые тяжелые ветви деревьев, задевая которые попадаешь под импровизированный природный душ. Накидываю капюшон и иду следом за Леонидом Ивановичем.
Минут через десять колея обрывается и мы из-под деревьев выходим на большую поляну. Среди бурьяна то тут, то там стоят огромные липы. Вверху поляны растут кусты сирени, а внизу в овраге виднеется старый заросший водоём.
- Это моя деревня. Когда-то я жил здесь. Потом немцы спали все дома. После войны и жителей почти не осталось. Возвращаться некому было. Все заросло, правда, уже и не особо помню, где наш дом был.
После этого Леонид Иванович рассказал мне историю о том, как его прадед спас барина от волков, потом работал у него конюхом долгое время. Рассказал о том, как дед Матвей копал червей ночью, а потом утром пришли неизвестные люди и больше он его никогда не видел. Только спустя года выросший Лёнька, а теперь уже Леонид Иванович, понял, что дед прятал серебро. В 70-х он однажды предпринял попытку найти его, но после войны и долгого запустения местность очень изменилась – не узнать. Липы в каждом дворе сажали – поди тут вспомни, под какими дед котелок закопал. Даже место дома вспомнить не смог.
- Да мне оно и не надо уже. Я свой клад в жизни нашел: вон какие дети и внуки у меня, да и родине помог. Даже и рад был, если бы кто нашел дедово серебро. Чего добру пропадать в земле, пусть бы кому пользу сослужило. Ты, вон, парень молодой – если надо, забирай. Найди и забирай: себе или кому другому. Жалко, что прадед работал, а награда его в земле гниет…
***
Долго мы ещё вели разговоры о том, что происходило в этих краях. На примере одной деревни я окунулся в ту эпоху, память о которой стирается с каждым годом. Исторические события искажаются и замыливаются временем. А сколько таких малых историй из жизни отдельно взятой семьи мы просто даже никогда не узнаем?... Возможно, это естественный процесс, а, возможно, стоило бы попытаться сохранить крупицы той информации от живых людей, которая передавалась из поколения в поколение…
За разговорами незаметно пролетело время. Я высадил Леонида Ивановича на въезде в город. Дальше он пешком. Выйдя из машины он повернулся и сказал:
- Забери серебро. Моим не нужно, они отмахиваются и думают, что я из ума выжил. Прадед на доброе дело собирал. Пусть хоть и не нашей семье, а другой добро принесет. Или кому другому отдай. В общем, оно твоё. Что делать с ним, решай сам. Спасибо, что подвёз! И удачи!
***
Честно говоря, эта встреча меня впечатлила. Ночью спалось хорошо. Снились липы, большая деревня, лошадь в лесу, смеющаяся девушка на берегу речки, старый дед с котелком и колодец с журавлём. Сквозь сон слышались звон монет, вой сирены, автоматные выстрелы, все тот же женский смех, раскаты грома и жужжание пчёл. Наутро мне даже показалось, что вся эта история мне приснилась.
В следующем году я снова поехал туда на рыбалку. В мае, когда вот-вот начинают подниматься листья кувшинок, можно попасть на хороший клёв щуки. Ловить, правда, приходится с берега, но всё равно результаты радуют. Проезжая те места, о которых мне рассказывал мой попутчик, вспомнилась история, рассказанная дедушкой.
Надо сказать, что в это время, мой друг Фома стал пропускать выезды на рыбалку. Он купил себе металлоискатель и ездил копал с ним всякие гильзы, медные трубки, кусочки самоваров и прочую ерунду. Я никак не мог понять, почему ему это интересно, пока однажды не напросился поехать за компанию. Он находил место, где прибор издавал нужный звук, а я копал. Копал глубоко и много. Как я уже узнал после, прибором была легендарная Аська 250 с большой катушкой. Мы ходили по некогда расселенной в 30-е годы деревушке и копали всевозможные железяки. Потом прогулялись на другую деревушку. Там нашли остатки фундаментов. Но вот кроме топоров, гильз и прочего неинтересного хлама не нашли ничего. Но как я загорелся!
Стало ясно, что я подсел. Фома, видя мой интерес, ответил положительно, когда я попросил у него прибор, чтобы самостоятельно съездить. Первые несколько выездов не было ничего интересного. Я выхаживал километры, копал много и усердно, находил разные заброшенные со времен войны деревни. Так хотелось найти именно монетку, но она не шла.
Как-то раз мы с отцом поехали на рыбалку. Он на речку, а я пошел с Аськой на небольшое поле, где, судя по старым картам, стояло два домика. Обойдя его и не найдя ничего интересного, я уже решил закругляться. Поймал себя на мысли, что выкопаю последний сигнал и пойду. Такой сигнальчик как раз и попался. Начал копать, а тут на край поля выехали трактора. Надо сказать, что в этом регионе светиться не стоит. Поэтому я отошел к краю поля и присел в траву. Когда трактора уехали, то пошел откапывать тот сигнал дальше. Как только в ямке показалась монета, я почувствовал такой выброс адреналина, что не передать словами. Вот оно! Момент прикосновения к старине! Монетой оказалась копейка 1798-го года. Спасибо, Асечка, родная! Сейчас как пойдёт! Но, увы, больше в тот раз ничего не нашел…
***
Раннее летнее утро. От дороги сквозь мокрую траву мы с братом пробираемся в глубину леса. Капли капают за шиворот, ноги мокрые, немного зябко, а вокруг кружат комары. Своим гулом они сводят нас с ума, но мы не сдаёмся. Энтузиазм зашкаливает.
- Я фартовый! Сейчас что-нибудь найдем! – храбрится брат.
Он приехал ночью за триста километров специально, чтобы покопать. Накануне я нашел здесь обычную николаевскую копеечку и рассказал ему. Он загорелся и примчался. Вот теперь идем вместе на поиски приключений. Среди старых лип виднеются небольшие бугорки – это были дома. На одном таком бугорке мы начинаем кружить. Попадается ложка, пряжка от ремня и, о чудо, ещё одна копейка! Радости нет предела! У меня-то всего пяток монет в зачёте.
В корнях старой липы попадается хороший сигнал. Начинаем откапывать. Но это не просто. Очень сильно мешают корни. Уже прошло полчаса, а мы всё так же рубим корни.
- Я фартовый! – повторяет брат. – Это точно клад!
Вот уже при стуке слышны глухие удары. Наконец-то удар об металл! Разгребаю землю руками и вижу дно котелка. Сердце стучит сильно и громко, дыхание сводит. Натужно звенят комары, словно они тоже замерли в любопытном ожидании, чем всё закончится. Сквозь боль выкапываю котелок пальцами, переворачиваю его, а оттуда высыпаются серебряные монеты! Я начинаю громко смеяться, откидываюсь назад, падаю и лечу. В унисон со мной слышу невесть откуда взявшийся в лесу громкий звонкий женский смех. Лечу, лечу и просыпаюсь…
***
Нет, клад мы в этот раз не нашли. И не потому что Аська подвела. Это был лишь сон. Сон, основанный на одной из поездок. Как раз таки Аська и не подводила. Дарила монетки. Потом всё же вернулась к своему хозяину. А я приобрел уже другой прибор. Но с теплотой вспоминаю первый.
Клад пока так и остался в земле. Ждёт своего часа. Придёт время – доберутся до него руки. А пока собираем монетки по полям и лесам. Иногда думается, а почему бы не поступать в нашем хобби, как в рыбалке, по принципу «поймал-отпусти»? Насобираю как-нибудь побольше царской меди, вывезу в выбитые поля возле крупного города, да рассыплю – пусть молодое поколение тоже радуется. Мне не жалко, пусть и другие порадуются. А мой клад ещё ждёт меня где-то под старой липой…
Re: Лайтовые поездки
Лайт, Удачи вам и хороших находок.Хороший рассказ.
Re: Лайтовые поездки
Лайт,вы сами писали эту телегу?